 |
Робина Нокс-Джонстона не мучили такие проблемы. Он был почти дома на своем измызганном старомодном кече. Когда он вошел в Канал1, над ним низко пролетали самолеты, снимая первые кадры о его прибытии; подошли два судна, чтобы приветствовать его, - на одном находились его мать и отец; это судно, к вящему неудовольствию спонсоров из «Санди миррор», было зафрахтовано «Дейли экспресс»; репортеры и фотографы из «Санди миррор» находились на другом судне. На подходе к Фалмуту эскорт увеличился, корабль военно-морского резерва стал сопровождать «Сухаили» в качестве официального эскорта, тут было множество яхт и прочих небольших судов, экипажи которых хотели воздать должное достижению Робина Нокс-Джонстона. 22 апреля в 3 часа 30 минут «Сухаили» преодолел финишный створ. Прозвучал выстрел пушки, означавший завершение гонки. Робин Нокс-Джонстон стал первым человеком, который без остановки обошел вокруг света под парусом в одиночку. Он преодолел около тридцати тысяч миль за 313 суток. Это не было очень уж быстрым временем, но во многих отношениях скорость тут не имела значения. Нокс-Джонстон завершил гонку, потому что знал, как нужно ухаживать за судном и управлять им. Первыми, кто поднялся на борт его судна, были таможенники. Последовал традиционный, освященный временем вопрос «Откуда?» «Из Фалмута», - ответил Нокс-Джонстон. Это могло бы стать хорошим концом моего рассказа, однако гонка еще не завершилась и соревнование, рожденное «Санди тайме», все еще было открытым. Кроухёрст, который к этому времени совместил свое фальшивое местоположение с истинным, прислал лихую поздравительную радиограмму: Бюро новостей Би-би-си. Как моряк рад успеху Нокс-Джонстона по-дружески напоминаю что он еще не победитель гонки. Напоминаю о необходимости точно различать Золотой Глобус и гонок Победил Южную Атлантику. Кроухёрст. Однако истинный судовой журнал Kpoyxepcт показывает, что он продолжал идти на юг еще четверо суток, а затем, когда все же повернул на север то продвигался судорожными рывками, словно желая, чтобы Тэтли пришел домой раньше его чтобы самому появиться следом и получить свою долю славы, но так, чтобы никто не занялся тщательным изучением его судового журнала, что именуемо произошло бы, окажись он победителе! За несколько суток он прошел значительное расстояние, и в его судовом - журнале даже зарегистрирован суточный «пробег» в 243 мили - по совпадению та же цифра, когда он объявил о свое фальшивом рекорде. Тем временем Тэтли продолжал жестоко эксплуатировать свое поврежденное судно и к 20 мая достиг Азорских островов. Теперь до дома оставалась тысяча миль. В тот день разыгрался девяти бальный шторм; с наступлением темноты Тэтли убрал все паруса и лег в дрейф. Была полночь, когда его разбудили странные царапающие звуки, доносившиеся с бака. Он инстинктивно понял, что, должно быть, оторвалась носовая часть левого поплавка, но когда включил освещение, то ужаснулся при виде воды, которая заливала каюту. Тэтли выбрался на палубу и увидел зияющую пустоту там, где когда-то был левый поплавок, который в момент расставания с главным корпусом каким-то образом проделал в последнем огромную пробоину. «Виктресс» быстро уходила под воду. У Тэтли нашлось еще время, чтобы послать по радио сигнал бедствия, схватить в охапку судовые журналы и несколько навигационных инструментов и отдать найтовы2 спасательного плотика на палубе, прежде чем та ушла у него из-под ног. В какое-то ужасное мгновение автоматический плавучий якорь плотика зацепился за что-то, затягивая его под вздыбленную корму судна. Тэтли удалось вовремя перерезать линь. - Прости меня, «Вики», приходится покидать тебя... Затем началась агония. Порой я видел мельком корпус судна, рисовавшийся силуэтом над зубцами волн, затем стал виден только ходовой огонь, который бесстрашно мотался по воздуху среди хаоса волн. Потом вода подобралась к аккумуляторам - огонь внезапно ярко вспыхнул, замигал и погас. Тэтли провел остаток ночи под укрытием похожего на кокон тента резиновой лодчонки, которую подбрасывало на волнах, словно щепку. Утром появился самолет американской спасательной службы, и позднее итальянский танкер, наводимый самолетом, подобрал его. Он закончил свое кругосветное плавание - подошел настолько близко к осуществлению поставленной цели, что уподобился бегуну-марафонцу, который, почти завершив свой бег, падает у ворот стадиона, когда до финиша остается всего один круг. Это обстоятельство поставило Кроухёрста в затруднительное положение. Его спазматическое продвижение по Южной Атлантике указывает на то, что он намеревался прийти только вслед за Тэтли. Однако теперь, если бы он продолжал идти с прежней скоростью, то несомненно побил бы время Нокс-Джонстона и неминуемо подверг бы тщательному изучению свои судовые журналы и отчет о плавании. С другой стороны, если бы он сбавил ход, это само по себе стало бы выглядеть подозрительно особенно по сравнению с очень быстрым, по его заявлению, переходом через Южный океан. Более того, радиопередачи из Англии ясно указывали на масштабы приема, который ждал его в Тейнмоте. Стресс еще более усилился, когда вышел из строя его передатчик, и он не мог больше выходить в эфир. Теперь он обратил всю энергию на ремонт передатчика, предоставив судну плыть по собственному усмотрению, в то время как он сначала разобрал, а потом принялся собирать аппарат. В каюте наверняка было нестерпимо жарко, потому что он шел тропиками; но несмотря на это, она превратилась в нечто вроде мастерской - повсюду валялись обрывки проводов, транзисторы и прочие радиодетали. В некотором роде это занятие оказывало на Кроухёрста терапевтическое воздействие. Даже дома в Англии он частенько запирался на долгие часы, когда решал свои проблемы в электронике. Это было как раз тем делом, которое он хорошо знал, и через несколько дней ему удалось заставить передатчик заработать в телеграфном режиме с использованием азбуки Морзе. Но радиотелефонную связь восстановить не удалось, а это означало, что он не мог поговорить с Клэр, чего так страстно желал. Но даже в таком положении он продолжал обманывать публику, отправляя радиотелеграфные сообщения в Англию и наговаривая текст на магнитофон. Последняя запись была сделана 23 июня. - Чувствую себя просто отлично... так, будто мне по плечу все те честолюбивые желания, которые одолевали меня еще в детстве, как, например, выступить за Англию в крикет. Я чувствую себя так, будто стою на вершине мира, т.е. очень сильным. Мои рефлексы удивляют меня самого. Они просто великолепны. Я ловлю предметы прежде, чем они начинают падать. Это в самом деле доставляет мне огромное удовлетворение. На этом кончается бобина. Кроухёрст не стал перезаряжать магнитофон. Он совершил вторую попытку соорудить высокочастотный радиотелефон, но у него не нашлось подходящих деталей. Он даже направил радиограмму в Гоночный комитет, испрашивая разрешения отступить от правил и заказать недостающие детали с доставкой на борт, но там предпочли строго придерживаться регламента. Больше он уже ничего не мог поделать со своим радио, и легко догадаться, почему так и не перезарядил магнитофон. Положение, в котором он оказался, было бы непомерно тяжелым для любого смертного. По-видимому, Кроухёрст просто отвернулся от реальности, обратившись к терапии в форме философской дискуссии, которой он так наслаждался у себя дома, особенно в кругу близких друзей. Он стал делать соответствующие записи во втором судовом журнале (серия отрывков) и за несколько дней набросал около 25000 слов; отчасти это трезвые философские размышления, прочее - вымученные слова косвенного самооправдания; к концу записи становились все более неясными, со все возрастающим количеством вычеркиваний и повторов. Поначалу во всем этом ощущалось сильное влияние Эйнштейна, чья теория относительности была одной из немногих книг, которые Кроухёрст захватил с собой, чтобы скоротать месяцы одиночества. Он озаглавил свой опус «Философия» и продолжал: - Человек-это рычаг, плечо и силу которого он определяет для себя сам. Его наклонности и талант решают, где находится точка опоры. Истинный математик располагает точку опоры неподалеку от точки приложения силы; его упражнения носят в основном умственный, а не физический характер, и он может нести «груз»— собственные идеи, возможно, ничего не подбирая по дороге, кроме собственных мыслей и мыслей родственных. Разрушительное применение идеи Е = те2 - один из крайних примеров проявления такой активности3. Кроухёрст развил и расширил эту тему, совершив в конце концов крупное для себя открытие: человек-в частности он сам-может выйти за пределы собственного тела. - И все же, и все же-если созидательная абстракция должна действовать в качестве носителя нового существа и покинуть ради этого свое стабильное состояние, то во власти созидательной абстракции произвести феномен!!! Мы можем совершить это при помощи созидательной абстракции! Он мог не только покинуть оболочку собственного тела, уйти от ужасно затруднительного положения, в котором оказался, но и составить одно целое с богом. Он продолжал развивать этот тезис, исследуя два последних тысячелетия истории, доказывая, как некоторым исключительным личностям удалось повлиять на судьбы мира и привести его к переменам. Кроухёрст начинал сознавать всю важность как собственных слов, так и открытий, он заметил: «Теперь, получив правильный ответ, мы должны быть очень осмотрительны. Мы находимся в той стадии, когда наши силы абстрагирования достаточно мощны, чтобы произвести огромные разрушения...» Однако внешний мир продолжал вторгаться в его жизнь. 26 июня он получил радиограмму от Родни Холлворта: Би-би-си и Экспресс встречают вас вместе с Клэр недалеко от Силли. На ваш триумф в Теин-мот прибывают сто тысяч человек. Фонд достигает тысячу пятьсот плюс прочие поступления. Пожалуйста, передайте мне секреты путешествия рядом со смертью и все прочее для реализации возможностей в прессе, финансовые перспективы хороши. Срочно сообщите предложения о рекламе. Кроухёрст все еще был в состоянии публично выступить с помощью морзянки: 28-го он отчитал Би-би-си и Холлворта за то, что те требовали от него указать точное время прибытия: Трое суток штиля. Парусные суда имеют место назначения, а не ожидаемое время прибытия. Его также беспокоило сообщение о том, что Клэр собирается встречать его, и 29-го через оператора в Портисхеде он отправил радиограмму с требованием, чтобы она ни в коем случае не выходила к Силли Это было его последнее сообщение, последний прямой контакт с внешним миром. Другим предметом, который овладел его воображением, стала «игра» в отношение к жизни, однако он прибегнул к самооправданию по поводу этой «игры», в которую обратил гонку вокруг света. Он перескакивает с одной мысли на другую, временами явно впадая в агонию, как это видно из строчек, найденных на отдельном листке бумаги.
Кроухёрст совсем утратил чувство времени, не заводил ни хронометр, ни часы. В судовом журнале исчезли какие-то записи, имеющие практическое значение, расчеты высот светил и местоположения. Затем 1 июля он вновь открыл судовой журнал, заполнив его кратким изложением своих мыслей за истекший период. Его главной заботой было восстановить дату, а затем рассчитать само время. Он сделал это, взяв высоту луны, и сначала допустил ошибку как в вычислении даты, забыв, что в июне только тридцать суток, так и времени, но затем понял это и внес исправления. Затем следовало его завещание-признание, отражающее его конфликт с самим собой. Похоже, он решился лишить себя жизни, либо, как это представлялось ему самому, просто покинуть свою физическую оболочку, но что же оставить? Он мог бы уничтожить все улики обмана и оставить только фальсифицированный судовой журнал, который, как полагают, он вел в течение всего плавания. По всей вероятности, его «версия», по крайней мере публично, была бы принята; Клэр и в особенности его дети имели бы героя, память о котором нужно свято хранить. Однако для того, чтобы сделать это, ему пришлось бы уничтожить свое завещание, т.е. нечто такое, что стало центром его внутреннего мира, но, что еще важнее, он, вероятно, нуждался в искуплении, и чтобы получить его, надо было оставить признание Вот его последние хронометрированные строчки: 11 15 00
11 17 00
Это были его последние слова. У него оставалось всего две с половиной минуты до назначенного им самим момента отправления. Можно только гадать о том, что он сделал потом, но три судовых журнала и карты-сетки4,на которых была сфабрикована прокладка за предыдущий декабрь, были аккуратно сложены на штурманском столе, там, где они бросались в глаза. Однако четвертый журнал исчез. Вероятно, он все же хотел скрыть свой обман и либо выбросил журнал в спокойные воды океана, либо, сжимая его в руках, бросился за борт, чтобы наблюдать, как «Тейнмот Электрон» медленно ускользает от него со скоростью два с половиной узла, т. е. со скоростью, при которой он, даже если бы передумал, уже не мог догнать его вплавь. 10 июля «Тейнмот Электрон» заметили впередсмотрящие Королевского пакетбота «Пикарди», следовавшего из Лондона в Карибское море. Тримаран, подобно «Марии Целесте»5, продолжал плыть под единственным парусом на бизань-мачте-на борту никого, в каюте не прибрано. Каюта имела обжитой вид - в раковине валялась грязная посуда, на рабочем столе разбросаны инструменты и электронное оборудование, словно их только что положили здесь; судовые журналы с их ужасными свидетельствами поджидали людей на штурманском столе.
Итак, я рассказал о всех девяти участниках гонки на приз «Золотой Глобус». Только один из них завершил плавание. Если рассматривать гонку как единое целое со всеми ее надеждами, испытаниями, несчастьями и тесно связанными между собой личными драмами каждого участника, то повествование о ней обретает качества классической трагедии с ее нарастающим драматизмом; в то же время в нем можно приметить элементы басни с моралью. Нокс-Джонстон, единственный моряк, который завершил гонку, проявил решимость к достижению цели, сочетавшуюся с отличным знанием морского дела и трезвым мышлением. Он был объявлен «поразительно нормальным» в начале гонки; тот же диагноз ему поставили при возвращении. Можно предположить, что врач-психиатр имел в виду то обстоятельство, что Нокс-Джонстон был чрезвычайно уравновешенным человеком и в то же время он был хорошо приспособлен к обыденной жизни в урбанизированном, потребительском обществе людей Как и у многих, в нем жило стремление к приключениям, которое он реализовал в полной мере, осуществив кругосветное плавание в одиночку. Но при этом у Нокс-Джонстона все было тщательно продумано с учетом собственного морского опыта, знания себя самого и понимания того, к чему это могло привести. У него не возникло трудностей в возвращении к обычной повседневной жизни, он окунулся в нее, используя свой успех на все сто процентов, но не позволяя эфемерной славе вскружить ему голову. Нокс-Джонстон нашел применение своей склонности к приключениям и предприимчивости путем участия в яхтенных гонках, уравновешивая их пережи ваниями и удовлетворением, какие доставляет плавание под парусом. Нокс-Джонстон дважды выиграл гонку вокруг Британии и все еще является обладателем рекорда - десять суток, шесть часов, двадцать четыре минуты. Он командовал «Хите Кондор» - большой океанской гоночной яхтой на трех этапах кругосветной гонки 1977-1978 годов, организованной компанией «Уитбред»6. Его семейная жизнь стала на ровный киль, он снова вступил в брак со Сью в 1972 году, и вместе с дочерью Сарой они представляют собой сплоченную и очень счастливую семью. Как заметили в своей книге Томалин и Холл, весьма сомнительно, чтобы кто-либо мог сказать о Муатесье, что он «поразительно нормален». Свернув в ходе гонки вокруг света на Таити, он тем самым презрел правила поведения, которые общество людей ожидает от своих героев. Он не пожелал предстать перед восторженными толпами и меценатами, отнесся с презрением к превращению кругосветной гонки в бизнес и, что важнее всего, не захотел возвращаться в наше общество с его жестоким свободным предпринимательством, отдав предпочтение атмосфере южных островов. В некотором роде самым досадным итогом явилась неудача Тэтли, которая, несомненно, была обусловлена состязанием, навязанным Кроухёрстом. Тэтли страшно хотел завершить гонку и в идеальном случае выиграть ее. Вернувшись в Англию, он продолжал вести спортивный образ жизни, но через два года покончил жизнь самоубийством. Невозможно со всей уверенностью сказать, насколько на этот поступок повлияло то, что сам он считал неудачей, ибо она была весьма относительной, так как продемонстрированное им умение в управлении катамараном при плавании по Южному океану явилось замечательным достижением. Он проявил такой же высокий уровень знания морского дела, как Нокс-Джонстон, причем на судне, которое было менее приспособлено для выполнения подобной задачи. Из остальных участников, которые не завершили гонку, трое пробовали свои силы снова: Билл Кинг на своем новаторском судне «Голуэй Блей-зер» обошел вокруг света с одним заходом в Австралию, Джон Риджуэй командовал собственным судном в кругосветной гонке компании «Уитбред», а вот Чей Блай обошел вокруг света «Ревущими сороковыми» с востока на запад против господствующих ветров. Опыт участия в гонке «Золотой Глобус» (каким бы болезненным он ни был) послужил для этих людей опытом созидательным, из которого они извлекли уроки и применили их в дальнейшей жизни. Кроухёрст же погиб. Увлекшись предприятием, которое было ему явно не по плечу, он как бы очутился на эскалаторе, выстроенном его покровителями, прессой и ожиданиями других людей, откуда так и не нашел выхода. Он отправился в плавание на судне, которое не было приспособлено для этого и, по всей вероятности, затонуло бы в Южном океане. В то время как Риджуэй и Фуджерон, оказавшись в подобных условиях, с честью отступили, Кроухёрст не сумел переубедить себя, расстаться с мечтами о славе и признать поражение. Позволив фантазии овладеть собой и вовлечь в ловушку обмана, он, когда разоблачение стало неизбежным, ушел из реальности и совершил самоубийство. Конечно, честолюбивое стремление нескольких моряков побить достижение Чичестера способствовало превращению гонки в состязание, проводимое по определенным правилам, и это, несомненно, легло на ее участников дополнительным бременем. Такая гонка привлекла к участию и тех, кто наверняка не стал бы стартовать, не окажись в центре внимания и связанных с этим известности и рекламы. Поэтому возникает искушение осудить саму идею проведения гонки в виде соревнования, регламентированного правилами, как нечто порочащее чистоту приключения, но в то же время приходится признать, что именно это дает выход проявлению духа соперничества, заложенного во многих людях. У моряка, как и любого искателя приключений, есть собственное «я», которое нуждается в одобрении других; ему нужны также средства для того, чтобы «запустить» предприятие, и один из способов заполучить их - обращение к покровителям и к прессе. Тем в свою очередь нужна сенсация, и они ищут способы организовать ее, устроив соревнование, будь то кругосветная гонка, покорение Эвереста или поход по полярным льдам. Так начинает вращаться карусель приключения. Некоторые люди, подобно Нокс-Джонстону, способны кататься на ней, чтобы добиться своего, другие, подобно Кроухёрсту, не имеют для этого достаточно сил и погибают. 1 Т. е. Английский канал-так в Англии принято называть пролив Ла-Манш.- Прим. перев. 2 Найтовы-крепежные стропы или тросы.- Прим. ред. 3 Под разрушительным применением составленной Эйнштейном формулы Е = mc2, где Е- энергия, m-масса, с2-скорость света, автор, по-видимому, подразумевает атомный взрыв, потому что она показывает, какая энергия возникает, когда масса полностью переходит в энергию Эта формула неоднократно встречается в физической и научно-популярной литературе и увязывается с высвобождением атомной энергии. - Прим. ред. 4 Карта-сетка-чистый лист бумаги (карта) с нанесенной на него градусной сеткой для ведения штурманской прокладки и графического построения результатов астрономических определений Применяется в открытом океане Прим. ред. 5 «Мария Целеста»-небольшое парусное судно, найденное без экипажа в Атлантике в ноябре 1872 года Тайна «М Ц » осталась нераскрытой, а само название судна стало синонимом таинственных происшествий в море-Прим. перев. 6 «Уитбред»-одна из крупнейших в Британии пивоваренных компаний.- Прим. перев. |
 |
|
