"Xenos" по-гречески означает как "иностранец", так и "гость". Уже во времена Гомера гостеприимство в Греции не только было своеобразным ритуалом с легкой религиозной окраской, но и превратилось в форму искусства. Греки были первыми "ксенофилами" в мире, - то есть они любили дружественных незнакомцев.
Соответственно, "ксенофоб" по-гречески означает местного жителя, который не любит иностранцев, зачем-то приехавших в его страну. В других языках это понятие имеет более широкое значение и может подразумевать путешественников, которые боятся незнакомцев, с которыми они сталкиваются в пути, что, если подумать, довольно странно, ибо если боишься незнакомцев, какого черта тебе не сидится дома?..
Но раз уж дома им не сидится, необходимо успокоить тех путешественников-ксенофобов, которые, если бы могли, предпочли бы наслаждаться красотами чужеземных краев, не встречаясь с их обитателями.
Поскольку это все же неизбежно, прежде всего следует осознать, насколько важно завоевать доверие туземцев и склонить их на свою сторону, что весьма легко, если только поймешь, чем они живут. В Греции избегайте смотреть свысока на все греческое, потому что если будете задирать нос, ничего не добьетесь. У греков у самих очень длинные носы, так что они могут задрать их гораздо выше.
Какими греки видят себя
Греки - клубок противоречий, и проявляется это прежде всего в том, какими они видят себя. Если послушать разговор грека с другими греками, когда они говорят о поведении еще каких-то греков, вы услышите убийственную критику поведения их соотечественников в какой-то конкретной ситуации. Собеседники будут одобрительно кивать головой в знак согласия и отпускать еще более язвительные замечания.
Однако горе тому несчастному чужеземцу, который осмелится усомниться в том, что греки - соль земли! Те же самые греки, которые минуту назад с таким пренебрежением отзывались о соотечественниках, набросятся на него с яростью тигрицы, защищающей своего детеныша, и, превознося достоинства греков, обвинят его во всех грехах, которые его страна совершила по отношению к Греции со времен зари цивилизации, а может и раньше.
Не то чтобы греки не признают своих несовершенств, - скорее они не признают права других указывать на эти недостатки. "Когда мы строили Парфенон, - могут они сказать, - вы еще прыгали по веткам!"
Современные греки относятся к себе весьма неплохо, потому что, хоть они и не могут похвастаться даже сотой долей достижений своих предков, тем не менее смогли пройти через 400-летнюю турецкую оккупацию, одну из самых жестоких в истории, практически сохранив в неприкосновенности свое самосознание, религию, обычаи и язык.
Мимо них прошла эпоха Возрождения, для которой греки подготовили почву, их не коснулись научные открытия Просвещения, социальные и промышленные революции и многое другое, -
греки были выброшены в современность примерно 150 лет назад и с тех пор стараются догнать Запад.
Переход был болезненным. Живя в стране, которая потеряла более трех четвертей своей бывшей территории и которая постоянно находится на грани банкротства, они отягощены громадным комплексом неполноценности по отношению к античным и византийским грекам, потому что не сумели возродить "Великую Грецию" своих праотцев.
В отношении Запада у греков также имеется странный комплекс неполноценности-превосходства. "Мы дали им светоч знаний, а они нам оставили свет дешевых сальных свечей", - любят упрекать они Европу. С другой стороны, они верят, что они самый умный, самый искренний и самый смелый народ на земле.
Вот что пишет греческий писатель Никое Дему: "Когда современный грек смотрится в зеркало, он видит там Александра Македонского или Колоко-трониса (величайший генерал греческой войны за независимость), или, на худой конец, Онассиса. Никогда - Карагёза (популярного персонажа театра кукол). На самом же деле он - Карагёз, который мечтает о том, что он Александр Македонский. Карагёз разных профессий, Карагёз многоликий, который вечно голоден и является мастером лишь одного искусства: играть роль".
Какими греков видят другие
"Все мы греки, - сказал Шелли. - Наши законы, наша литература, наша религия, наше искусство - все имеет свои корни в Греции". Тем не менее в словарях можно встретить сленговое определение слова
"грек" как шулер, игрок, мошенник. Возможно потому, что многим беженцам, наводнившим европейские столицы после падения Константинополя, приходилось, чтобы выжить, рассчитывать только на свою смекалку.
Двойственная сущность греков веками зачаровывала историков и путешественников. Кто-то смотрел на греков через розовые очки, кто-то - через грязные искривленные линзы; иные вообще их не видели, но писали о них так, как будто знали хорошо. Лучше всех, однако, охарактеризовал их американец, судья ККелли, который сумел выразить все их противоречия в нескольких словах:
"На трибунале безжалостной истории всегда доказывалось, что греки не соответствуют обстоятельствам, хотя с точки зрения интеллекта они всегда на высоте.
Греки - самый умный, но также и самый тщеславный народ, энергичные, но также и неорганизованные, с чувством юмора, но полные предрассудков, горячие головы, нетерпеливые, но истинные бойцы... Одну минуту они сражаются за правду, а другую - ненавидят того, кто отказывается солгать.
Странное создание - неукротимое, пытливое, наполовину хорошее - наполовину плохое, непостоянное, с меняющимся настроением, эгоцентричное, взбалмошное и мудрое - грек. Жалейте его, восхищайтесь им, если хотите; классифицируйте его, если сможете".
Особые отношения
Один американец греческого происхождения имел обыкновение раздавать свои визитные карточки, на которых жирным шрифтом было напечатано: "Лучше я буду иметь дело с тысячей турок, чем с одним греком". На обороте стояло название его фирмы: "Похоронное бюро Майка".
От одного слова "турок" у самого космополитичного грека волосы дыбом встают, хотя объект их ненависти - Турция как концепция, а не отдельно взятые турки. Их можно понять: они жили под гнетом турецкого режима, начиная со времени массовой резни при падении Константинополя в 1453 году. В годы последующей оккупации отряды бойцов греческого сопротивления в национальных белых юбочках организовывали мятеж за мятежом.
В 1821 году пришел их час: они отвоевали часть Греции, но какой дорогой ценой! "Лучше час свободы, чем 40 лет рабства!" - поется в революционном гимне. Их девиз "Свобода или смерть!" еще находит отклик в греческих душах, и в дни великих годовщин прошлых побед на всех каналах звучат военные песни.
Во втором раунде войн с турками греки освободили Эпир, Македонию и Западную Фракию, но после десяти победных лет в 1922 году их кампания в Турции закончилась полнейшей катастрофой - один миллион убитых и полтора миллиона беженцев.
Современные греки не только ведут себя так, будто события тех лет произошли вчера, - они также взваливают вину за все недостатки своего характера на турецкую оккупацию.
В глубине души они приветствовали бы любую возможность отвоевать обратно свою "потерянную родину", какова бы ни была цена. А поскольку турки, в свою очередь, мечтают возродить Оттоманскую империю, отношения между этими нациями весьма и весьма натянутые.
Какими греки видят других
За исключением турок, греки не питают недобрых чувств к каким-либо другим нациям.
Правда, они не особенно жалуют болгар и славян, живущих к северу от их границ, которые, не удовлетворенные уже завоеванными греческими территориями, имели намерения расширить свои владения к югу до Эгейского моря.
Не пылают они особой любовью и к албанцам, которые умудрились нажиться на греческой гражданской войне и затащить за коммунистический "железный занавес" область Северного Эпира с полумиллионом населяющих его греков.
Когда дело доходит до прозвищ, у греков имеется собирательное понятие coutofragi, что означает глупые франки или глупые западноевропейцы, что относится ко всему Западу. По всей вероятности, это выражение сохранилось со времен оккупации Греции в XIII веке франками - участниками Четвертого крестового похода. Вот уж истинное столкновение цивилизаций, когда невежественные рыцари в железных доспехах вламываются в утонченную Византийскую империю, круша на своем пути все, что выше их понимания!
Более поздние времена породили следующие обобщения: турки - boudaladas, то есть толстые и глупые, или же apisti - неверные. Славяне, особенно болгары, - gourounomites, уродцы со свиным пятачком вместо носа, или kommitadzides - головорезы, которые на рубеже века совершали набеги на Македонию, склоняя греческое население (которое тогда мучилось под турками) обратиться в болгар.
Итальянцы - ни на что не годные макаронники (греки не забыли, как основательно они побили итальянскую армию во второй мировой войне).
Французы - в зависимости от пола - или жиголо, или кокотки, или же хитроумные дипломаты, что вовсе не является комплиментом. Немцы - трудоголики, ирландцы - алкоголики, шотландцы скупые, евреи - тоже прижимисты, но зато умеют отлично торговаться.
Испанцы - страстные любовники, египтяне - неграмотные феллахи, арабы - бедуины, которые и пальцы сопрут, если вы протянете им руку для рукопожатия. Вся Африка населена ленивыми арапами, которыми пугают детей; американцы наивны, и этим надо пользоваться; русские - haholi - бесформенные мясные туши; китайцы - такие же непостижимые, как и их язык.
И, наконец, лорды и джентльмены - англичане, ходячая пунктуальность, хотя народец холодный.
Остальные нации могут катиться к черту.
Удивительно, но греки никогда не делают другие национальности объектом своих шуток. Они это сохраняют, так сказать, в семье, адресуя насмешки от провинции к провинции, от деревни к деревне, от острова к острову. Критяне высмеивают пело-поннессцев, македонцы - румелиотов, жители Эпира - фессалийцев, островитяне - жителей материковой Греции, афиняне - всех остальных, и так далее, пока не окажется охваченной вся страна. А на тот случай, когда требуется поставить под сомнение умственные способности какого-либо народа, у греков имеются греки-понтийцы (переселенцы из городов на Черноморском побережье). Например:
Вопрос: Почему понтийская проститутка, проработав 20 лет, покончила жизнь самоубийством?
Ответ: Потому что она узнала, что другие проститутки получают за это деньги...
Или:
Объявление в аэропорту: "Просьба к понтийцам не разбрасывать зерно по взлетно-посадочной полосе. "Большая птица" и так прилетит".
Греческие цыгане - еще один излюбленный объект анекдотов из-за их склонности к воровству, навязчивой торговле всякой ненужной мелочью, бесчисленных детей и невообразимой грязи:
"Жена, - спрашивает цыган, заметив в зеркале заднего обзора, что один из его многочисленных отпрысков свалился с грузовика, - остановимся и подберем его или я сделаю тебе нового?"
